April 10, 2013

Душистая сирень, румяные яблоки, первый снег — порой мы даже не замечаем этого. А вот Петр Петрович Кончаловский (1876-1956) все видел, все замечал. Он не умел быть равнодушным к волшебным дарам природы. В семьдесят лет он радовался так же, как в юности. Всю жизнь был художником счастья, воспевал щедрость и красоту земли. Краски его звучны и ярки, формы так осязаемы, что иногда хочется дотронуться до этих ягод, глухарей, цветов (часто выдвинутых на самый передний план), проверить, не сыграл ли художник с нами шутку, не настоящие ли они. В его картинах было удивительное искусство реальности (не натурализма!), в них все жило, цвело, радовалось. А ведь тревог и творческих неудач у Кончаловского было, конечно, не меньше, чем у других.

Петр Петрович родился в 1876 году в Славянске. Раннее детство провел в имении родителей в Харьковской губернии. Но потом отец, видный литератор, был арестован за участие в революционном движении, сослан в Холмогоры, а имение конфисковано. Семья переехала в Харьков, где Петр еще восьмилетним мальчиком посещал Школу живописи Раевской. В 1889 году все переселились в Москву. Отец предпринимает издание произведений Лермонтова, а позднее Пушкина с иллюстрациями лучших русских художников. В доме часто бывает Врубель, иллюстрировавший Лермонтова, Суриков, Серов, Коровин. Нечего и говорить, что гимназист Кончаловский не отходит от этих гостей.

В то время мальчик уже посещал вечерний класс Строгановского училища. В 1896 году, поддавшись уговорам отца, юный Кончаловский поступает на естественный факультет Московского университета. Но вскоре ему удается с помощью Коровина уговорить отца, и тот разрешает ему поездку в Париж для занятий живописью. С 1896 по 1898 год Кончаловский занимается в Париже в академии Жулиана. Вернувшись в Россию, он сразу же поступает в Академию художеств и в 1907 году получает звание художника.

Годы занятий для Кончаловского были временем приобретения мастерства, временем выбора своего метода, вечных поисков, недовольства собой и системой преподавания. Его хвалили, награждали. Но сам художник смывал свои картины с холста, много ездил по стране и бывал за границей в надежде найти что-то основное, чего не хватало его творчеству.

Встреча с произведениями Ван-Гога на Парижской выставке 1907 года явилась для Кончаловского откровением. Ван-Гог разрушал те академические условности, что преподносились как необходимые, единственно правильные. Все было у него иначе, по-своему. Цвет, свет, форма, которую он ломал как считал нужным, пренебрежение к светотени. Поражала ритмика его работ, радостное ощущение настоящей жизни, целостность произведений. « Произведения Ван-Гога раскрыли мне глаза на свою живопись,— говорил Кончаловский.— Я ясно почувствовал, что не топчусь больше на месте, как раньше, а иду вперед, знаю, как должен художник относиться к природе. Не копировать ее… а настойчиво искать в ней характерное…»

Кончаловский не стал подражать знаменитому французскому живописцу, но воспринял основные принципы его метода.

Композиция картин Кончаловского иногда кажется донельзя простой. Но за этой простотой годы работы, когда художник учился выбирать основную композиционную нить, отбрасывая все случайное. Этот путь создания картин Кончаловский выработал в молодости и не отступал от него в течение всей жизни. Поиски своего «я» были у художника интересны и сложны. В 1910 году он и близкие ему в то время художники Машков, Лентулов, Фальк, увлекаясь кубизмом, объединились в общество «Бубновый валет». Кубизм помогал художникам свободно овладевать натурой, ее формой, цветом, постичь открывавшую большие возможности технику Сезанна. Некоторых кубизм уводил к абстракционизму, но Кончаловского всегда привлекала сугубо земная живопись, и кубизм для него был лишь своего рода творческой лабораторией. В 1916 году он пишет прекрасный натюрморт «Агава» — пример того, насколько чужд был художнику абстрактный, оторванный от живой натуры эксперимент.

Натюрморт был одним из любимых жанров в творчестве Кончаловского. В этом жанре искусство его достигло едва ли не высшего мастерства. «Глухари» (1939), «Подсвечник и груши» (1946), «Клубника» (1955), его превосходные «Сирени», «Яблоки», «Битая дичь» — все сочно, живо, осязаемо, как в природе.

Кончаловский всегда был человеком своего времени, творчество его тесно связано с современностью. После революции, в обстановке огромных преобразований, происходивших в стране, его искусство становится еще звучнее, оптимистичнее, темпераментнее.

В конце 20-х годов художник подолгу живет и работает в Новгороде. Великий Новгород с его старинной архитектурой и современными людьми, истыми славянами, сыграл в творчестве Кончаловского большую роль. В это время особенно хорошо почувствовалось национальное начало его искусства, тяготение к Сурикову, которого художник считал своим духовным отцом, к его монументальности, к жанровым картинам с большим содержанием.

Кончаловский много работал в жанре портрета. Любил писать свою семью — жену, детей, внуков. Его волнует человек в момент творческого вдохновения (портреты Пушкина, Лермонтова, композитора Прокофьева, арфистки Дуловой). Одной из самых удивительных его работ является портрет советского режиссера, первого постановщика пьес Маяковского, новатора советского театра В. Э. Мейерхольда (1938 г.). Портрет этот поражает новизной замысла. В нем сочетается яркая декоративность и глубоко духовное, психологическое начало. На тахте лежит человек. Казалось бы, отдыхает. К этому располагают и нарядный ковер, и мирный пес. Но его творческая мысль не прекращается ни на минуту, она так же напряжена и беспокойна, как узор ковра, служащего фоном.

В каком бы жанре ни трудился Петр Петрович, всегда восхищает мужественная сила его кисти и жизнеутверждающая философия, заложенная даже в самых обыденных, простых сюжетах. Краски Кончаловского не стареют. Иногда кажется, что они даже не успели просохнуть, такая в них сочность и жизненность.

Детский городок Дети предпочитают отдыхать активно, в движении. Поэтому очень важно, чтобы детские площадки были оборудованы горками, песочницами и детскими тренажёрами, каруселями. Все дети обожают прыгать на батуте. Какие есть батуты подробнее смотрите по ссылке. Некоторые из них поместятся даже в детской комнате.

Телеграм-канал «Классика»

Ад

Багровые языки пламени, непроглядный мрак подземного царства, фантастические фигуры уродливых дьяволов – все

Мадонна Фиренце

Несмотря на наличие подписи, остается неясным, кто был автором эрмитажной хоругви. Существовало несколько

«Купающаяся в ручье женщина»

Этот интимный бытовой сюжет, не притязающий ни на какое философское или психологическое значение,

«Пейзаж с замком Стен»

Его могучий реализм, чуждый здесь внешним эффектам, захватывает нас проникновенной

Святой Себастьян

Юный, безбородый Себастьян, с густыми вьющимися волосами, голый, прикрытый лишь по чреслам, привязан

«Похищение сабиянок»

Кипучий темперамент великого фламандского мастера заставлял его весьма вольно обращаться

«Венера» Веласкеса

Настоящая известность «Венеры с зеркалом» началась с выставки испанской живописи, устроенной Королевской Академией

«Лавки» Снейдерса

Многообразие форм и красок, живой ритм, особый мажорный тон и яркая декоративность присущи каждой из этих картин,

Мастер женских полуфигур

Однако Мастер женских полуфигур выработал собственную индивидуальность

Творчество Артсена

Он обобщал формы, уменьшал количество деталей и мелочей в картине, стремился к ясности композиции. В образе

Нидерландская «Голгофа»

Четкие линии ограничивают контуры тел, контрасты света и тени выявляют их пластический

Исцеление иерихонского слепца

Христос, исцеляющий слепого, изображен в центре, но не на первом плане, а в глубине

Ночное кафе

В «Ночном кафе» – ощущение пустоты жизни и разобщенности людей. Оно выражено тем сильнее, что вера в жизнь

Едоки картофеля

Это программное произведение художника, он писал его с огромным увлечением и мыслил как вызов академическому

Портрет Томаса Мора

Широкий красивый лоб. Тесно сомкнутые губы. Человек действия? Безусловно. Но и умница, с живым любопытством

Юдифь

На ней была изображена молодая женщина, попирающая ногой мертвую голову врага. В глубокой задумчивости, держа

Фрески Дионисия

Оторвать от этих росписей взгляд невозможно. В них гармония и изящество, в них светлая праздничность, в них

Страшный суд

Страшный суд. Тот, на котором, по учению церкви, воздается всем: и праведникам и грешникам. Страшный, последний

Гентский алтарь

Краски, засиявшие на бессмертных картинах Яна ван Эйка, не имели себе равных. Они переливались, сверкали,

Тайны «Помолвки»

Таинство брака носило в средневековье несколько иной характер, чем ныне. Взаимное решение о вступлении в брак