June 25, 2013

В 1910 году на выставке Союза русских художников был представлен автопортрет «За туалетом» почти никому не известной художницы Зинаиды Евгеньевны Серебряковой (1884-1967). Также были выставлены портреты знакомых, пейзажи, этюды крестьян. Ее работы стали полной неожиданностью для всех и вызвали восторженные отзывы. Особенно понравился автопортрет. Автопортрет Серебряковой — очень позитивная работа. В нем воплощена молодость, непосредственность, радость. Картина «За туалетом» стала этапной в творчестве Серебряковой. Все последующие произведения художницы — тематические композиции, портреты, пейзажи — выражали тот же жизнеутверждающий, светлый эмоциональный настрой.

Серебрякова Зинаида Евгеньевна родилась под Харьковым, в усадьбе Нескучное. На становление и развитие таланта Серебряковой большое влияние оказала жизнь в многолюдной семье Бенуа, где прошли ее детство и юные годы. Семья Бенуа — одна из самых культурных и одаренных талантами – дала России многих крупных деятелей культуры и искусства.

Глава семьи архитектор Николай Леонтьевич Бенуа — дед Зинаиды Евгеньевны. Профессор, академик, председатель Петербургского общества архитекторов, он был всесторонне образованным человеком. Его сыновья стали видными деятелями культуры. Дочь Екатерина Николаевна, в замужестве Лансере, мать художницы, в молодости посещала Академию художеств, хорошо писала акварелью и маслом.

Зинаида Евгеньевна попала в семью Бенуа двухлетним ребенком. В 1886 году в Нескучном умер ее отец Евгений Александрович Лансере, известный скульптор, и Екатерина Николаевна вместе со своими шестью детьми возвратилась в отчий дом, в Петербург.

Семья Бенуа жила духовными интересами. Зина постоянно слышала разговоры об искусстве, о великой миссии художника. Николай Леонтьевич увлеченно рассказывал о своих путешествиях по Италии, об искусстве античности и Ренессанса. Все члены семьи, от мала до велика, посещали Эрмитаж, выставки, театры. Все они постоянно были заняты творчеством — рисовали, ходили на этюды. Увлекло рисование и Зину Лансере. Краткий курс обучения девочка прошла в течение нескольких месяцев в художественной школе под руководством И.Е. Репина в 1901 году, а затем в мастерской О.Э. Браза.

В 1898 году Александр Николаевич Бенуа и его друзья – Л.С. Бакст, К.А. Сомов, С.П. Дягилев и другие – создают объединение «Мир искусства». Журнал и выставки «Мира искусства» сразу вошли в жизнь Зины Серебряковой. В 1911 году она станет членом вновь возрожденного «Мира искусства».

В начале 1910-х годов Серебрякова пишет много портретов. Чаще всего она изображает родных и знакомых. Портреты жены брата Ольги Константиновны Лансере (1910), матери Екатерины Николаевны Лансере (1911) и многие другие оригинальны по композиции, колориту, манере письма. В то же время в них обнаруживается некий общий подход к разным моделям. Изображенные Серебряковой люди не знают трагических переживаний. Задача художницы была в создании образов людей, наделенных умом, благородством, чувством собственного достоинства. Остро чувствуя индивидуальность своих моделей, художница в то же время стремилась приблизить их к некоему идеалу, придавала им черты, свойственные в какой-то мере ее собственному облику, — миндалевидный разрез глаз, тонкие губы, удлиненные пальцы рук. Так в ее женских портретах появился своеобразный, чисто «серебряковский» тип.

Но особенно ярко талант Серебряковой раскрылся в тематических картинах. Увлеченная поисками большого содержания в искусстве, она стала автором ряда произведений монументально-эпического характера. В 1910-х годах одно за другим следуют полотна: «Жатва» (1915), «Беление холста» (1917), создаются большие однофигурные композиции «Спящая», «Марина, чешущая лен», «Крестьянка за прялкой». В этих произведениях изображено то, что художница видела в реальной жизни и что особенно ценила — прежде всего крестьянский труд. Бережно, с любовью написаны лица женщин, характерные национальные костюмы, окружающая обстановка.

Специального внимания в творчестве Серебряковой заслуживает изображение обнаженного женского тела. В ранний период творчества всего лишь за несколько лет художницей были созданы картины «Купальщица» (1911), «Баня» (1913), начаты композиции к картинам «Диана и Актеон» (1916 1917) и «Купание» (1917). К подобным мотивам художница обращалась и значительно позже.

В 1910-х годах Серебрякова была в расцвете творческих сил. Ее имя приобрело широкую известность. Творчество Серебряковой, пронизанное любовью к жизни, воспевает красоту человека, величие тружеников земли, приволье русской природы. Оригинальным был и художественный язык Серебряковой. Она свободно компоновала каждую сцену, находила подчас неожиданно смелые композиционные и колористические решения. Радостное восприятие жизни, земная простота, ясность и в то же время возвышенность образов были отличительными чертами искусства Серебряковой. И это определило ее место среди крупных мастеров эпохи.

Всю жизнь Серебрякова по своему характеру, мировоззрению, творчеству оставалась глубоко русской художницей. Через все драматические моменты эпохи и собственной судьбы она пронесла верность традициям отечественного искусства.

Серебрякова — художник особого склада. Ее произведения рождались из постоянных раздумий и сильных душевных переживаний. Необычайно эмоциональная по натуре, она остро реагировала на все проявления жизни, близко принимала к сердцу радость и горе. Она любила доброту в людях, восхищалась всем красивым, ненавидела зло, уродство.

В октябре 1905 года, напряженное для России время, Зинаида Евгеньевна вместе с матерью уезжает в Париж для продолжения своего художественного образования. Из газет и журналов они узнают, что во всей России происходят обыски, массовые аресты, расправы с повстанцами. Тем не менее в апреле 1906 года мать с дочерью вернулись в Россию.

С особой силой раскрылось отношение Серебряковой к русской действительности в годы первой мировой войны. В конце мая 1914 года Серебрякова едет в Швейцарию и Италию, где знакомится с шедеврами итальянского искусства и много работает с натуры, но в связи с начавшейся первой мировой войной поездка была прервана, и художница вернулась в Россию. 1917-й год – художница приветствует революционные события.

Последующие годы гражданской войны, разруха и голод в стране — все это коснулось семьи Серебряковой. В жизни Зинаиды Евгеньевны происходит огромная личная трагедия: внезапно умирает ее муж. Раннее вдовство, старая больная мать и четверо маленьких детей, которых надо содержать. Зинаида Евгеньевна находится в подавленном душевном состоянии. И в это время от своей матери Екатерины Николаевны она слышит мудрые, спокойные слова о неизбежности лишений ради лучшего будущего страны.

Октябрьская революция застала Серебрякову в Харькове. Там она работала во вновь созданном археологическом музее при университете. Осенью 1920 года Серебрякова получила телеграмму с предложением перевестись на службу в Петроградский отдел музеев или занять место профессора в Академии художеств. Были получены не только вызовы на возвращение в Петроград, но и литеры на всю семью для бесплатного проезда. В декабре 1920 года Серебрякова уже в родном городе.

Зинаида Евгеньевна отказалась от музейной и преподавательской работы. Она работала в мастерских наглядных пособий и выполняла отдельные оформительские заказы.

Серебрякова могла бы стать крупным мастером советского искусства, но в начале 1920-х годов она оказалась в стороне от кипучей работы, которой жили тогда многие художники, создававшие скульптурные памятники, агитационные плакаты, оформление общественных зданий и массовых революционных празднеств. Скромная и застенчивая по натуре, крайне критически относившаяся к своему творчеству, Серебрякова не решалась браться за ответственные заказы, осваивать новые темы.

В эти годы она много времени отдает портрету. Позируют в основном члены ее семьи и семьи А.Н. Бенуа, а также близкие друзья. При каждой возможности она стремится уехать в Царское Село или в Гатчину, где пишет великолепные пейзажи и интерьеры открывшихся для обозрения дворцов.

Искусство для Серебряковой всегда было радостью, праздником, и этот праздник она находит теперь в театре, получив разрешение бывать в дни балетных спектаклей за кулисами бывшего Мариинского театра. На протяжении трех лет она делала там многочисленные наброски, балерины часто бывали и у нее дома — так возникла серия балетных портретов и композиций.

В первые послереволюционные годы в Москве, Петрограде и в других городах открываются выставки, на которых демонстрируются произведения художников разных направлений. Серебрякова — участница нескольких выставок в Петрограде. Ее работы также экспонировались на большой выставке русских художников в Америке в 1924 году, устроенной с целью материальной помощи художникам.

После Нью-Йорка картины выставлялись и в других городах страны, где шла их распродажа. Зинаида Евгеньевна представила на эту выставку 14 произведений. Два из них — «Натюрморт» и «Спящая девочка на красном одеяле» — были проданы сразу же. На вырученные деньги художница, обремененная заботами о семье, решила поехать за границу в надежде найти там частные заказы, устроить выставку.

В начале сентября 1924 года Серебрякова уехала в Париж. Начался новый период в ее жизни. Серебрякова провела в Париже многие годы. Долгое время не было мастерской. Она снимала маленькие комнаты в самых дешевых отелях. Художница постоянно искала заказы. Но сколько бы она ни работала, заработки были слишком малы, а цены постоянно росли. Чтобы завоевать в чужом городе свое место под солнцем, одного таланта мало: нужны покровители, реклама, деньги, нужны изворотливость и деловитость. Ничего этого у Серебряковой не было. И хотя уже в первые годы жизни в Париже художница зарекомендовала себя одной из лучших портретистов, она большинство работ выполняла за гроши и даже бесплатно — лишь бы иметь клиентуру. При этом заказчики нередко диктовали свои условия: в каком стиле написать портрет, как приукрасить их внешность.

В Париже Зинаида Евгеньевна живет замкнуто. Встречается только с русскими. Страдая от разлуки с семьей, она в 1925 году забирает к себе сына Александра, а в 1928 году – младшую дочь Катю. С детства они хорошо рисовали, и Серебрякова радуется таланту детей. Однако их путь в искусстве был таким же нелегким, как и ее собственный: неустроенность, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, поиски заработка.

Почти каждое лето Серебрякова вместе со своей дочерью уезжала в Бретань, на юг Франции или в Швейцарию. Они поселялись вдали от модных курортов и напряженно работали. По-прежнему самыми близкими сердцу художницы оставались сельские мотивы, и она писала крестьянские фермы, деревенские улицы, уборку урожая, людей деревни. В 1926 году в Бретани была начата серия портретов местных рыбаков и крестьян. С большой симпатией переданы в них лица, тяжелые рабочие руки.

За долгие годы пребывания за рубежом Серебряковой дважды выпало счастье работать с особым творческим подъемом. Это было в 1928 и 1932 годах в Марокко. Однако и там она полностью не реализовала своих возможностей.

Огромные сложности представляло для Серебряковой устройство экспозиций. В 1920-1930-х годах состоялось несколько ее персональных выставок в Париже. Поклонники реалистического искусства проявили к ним большой интерес. В печати Серебрякову называли «одной из самых замечательных русских художниц эпохи», «мастером европейского значения». Но эти отзывы тонули в море статей, рекламировавших абстрактное искусство и оказывавших решающее влияние на вкусы общества: искусство Серебряковой многим казалось устаревшим, поэтому ее произведения покупались с выставок крайне редко.

Серебрякова совершенное не принимала современную духовную культуру Запада. У нее свой собственный мир, свои твердые убеждения, и она страстно отстаивала их. Зинаида Евгеньевна — сторонница классического искусства. Превыше всего для нее — потребность в реальном, жизненном идеале. Обращаясь к искусству прошлого, она ищет в нем вечные ценности и главную из них: любовь к человеку, природе, ко всему живому на земле.

Серебрякову волнует в искусстве не только правдивая передача красоты реального мира, но и насыщенность глубокими философскими мыслями в произведениях Рембрандта, Гойи, Врубеля, Рериха.

У великих предшественников Серебрякова ценит высокое мастерство рисунка, композиции, технику работы различными красками. Художница беспощадно требовательна к себе. Многие свои работы считает слабыми и безжалостно уничтожает их. Горько сожалеет, что некоторые попали в музеи ей «на посрамление», и непрестанно учится у мастеров прошлого: в Лувре по утрам делает рисунки со скульптур XVII века.

Последнее направление в западноевропейской живописи, которое Серебрякова принимает, — импрессионизм. Все, что появилось позже и что принято называть авангардизмом, для нее неприемлемо. Чужд ей и русский авангардизм 1910-х годов: искусство В.В. Кандинского, К.С. Малевича и других.

Но у Серебряковой не было однозначного подхода к творчеству ряда крупных мастеров, прошедших на рубеже двух веков сложный путь поисков. Это прежде всего касается Сезанна. В целом Серебрякова его «не могла терпеть», ее особенно коробило в произведениях художника подчеркивание уродливого, приемы деформации. Однако Серебрякова отдавала должное Сезанну как талантливому колористу. Она высоко ценила Ван Гога за любовь к человеку, природе, за искренность, непосредственность. Двойственным было восприятие Пикассо: ранние импрессионистические работы ей нравились, но она крайне отрицательно относилась к произведениям последующих периодов его творчества.

С оценками Серебряковой можно соглашаться или не соглашаться, но она отличалась цельностью художественного мышления и была удивительно последовательна в утверждении своих взглядов. Это дало ей возможность даже в самые трудные годы жизни сохранить свою самобытность.

Серебрякова постоянно повторяла, что «живет прошлым». Но прошлое никогда не уводило ее от современности. В многоликой, разноплановой культуре XX века огромный интерес для нее представляло советское искусство. Она любила произведения И.Э. Грабаря, М.В. Нестерова, П.Д. Корина, А.А. Дейнеки и многих других.

Уезжая в 1924 году в Париж, Серебрякова не думала, что останется там навсегда. Большой духовной поддержкой для Серебряковой были не только хорошие новости из России, но и то внимание, которое оказывали ей советские общественные организации. Так, весной 1927 года благоприятно решился вопрос о назначении 3.Е. Серебряковой академического обеспечения, когда она вернется на родину. А в 1928-1929 годах в Ленинграде в Выборгском доме культуры открылась персональная выставка художницы. В печати отмечалось, что произведения Серебряковой понятны и дороги советскому народу. В Париже с большой теплотой относились к художнице представители советского посольства: приглашали ее на приемы, выставки, гастрольные спектакли московских театров, поздравляли с праздниками.

Еще в середине 1930-х годов Серебрякова собиралась вернуться на родину. Но затянулись заказные оформительские работы в Бельгии, в доме Броуэра. А потом — вторая мировая война, оккупация Парижа. После войны ее звали на родину дети. Но пришла уже старость, художница тяжело больна и не решается на переезд.

Тогда решено было устроить в России большую персональную выставку Серебряковой. Она открылась в мае 1965 года в Москве в выставочном зале Союза художников СССР. Залы выставки были переполнены. Широкий отклик выставка получила в печати. Были организованы передачи по радио и телевидению. После Москвы произведения художницы увидели в Киеве и в Ленинграде.

Художница долгие годы мечтала о такой выставке. Она тщательно готовилась к ней, очень волновалась в период ее проведения. Выставка в СССР стала для нее большим праздником. Это была долгожданная встреча художницы с новым для нее зрителем, который высоко оценил ее редкий талант. Искусство 3.Е. Серебряковой, обогащенное работами последних десятилетий, вернулось на Родину и было встречено здесь с радостью и признательностью как художниками, так и широким зрителем. Оно заняло свое почетное место в истории русского искусства.

Телеграм-канал «Классика»

Ад

Багровые языки пламени, непроглядный мрак подземного царства, фантастические фигуры уродливых дьяволов – все

Мадонна Фиренце

Несмотря на наличие подписи, остается неясным, кто был автором эрмитажной хоругви. Существовало несколько

«Купающаяся в ручье женщина»

Этот интимный бытовой сюжет, не притязающий ни на какое философское или психологическое значение,

«Пейзаж с замком Стен»

Его могучий реализм, чуждый здесь внешним эффектам, захватывает нас проникновенной

Святой Себастьян

Юный, безбородый Себастьян, с густыми вьющимися волосами, голый, прикрытый лишь по чреслам, привязан

«Похищение сабиянок»

Кипучий темперамент великого фламандского мастера заставлял его весьма вольно обращаться

«Венера» Веласкеса

Настоящая известность «Венеры с зеркалом» началась с выставки испанской живописи, устроенной Королевской Академией

«Лавки» Снейдерса

Многообразие форм и красок, живой ритм, особый мажорный тон и яркая декоративность присущи каждой из этих картин,

Мастер женских полуфигур

Однако Мастер женских полуфигур выработал собственную индивидуальность

Творчество Артсена

Он обобщал формы, уменьшал количество деталей и мелочей в картине, стремился к ясности композиции. В образе

Нидерландская «Голгофа»

Четкие линии ограничивают контуры тел, контрасты света и тени выявляют их пластический

Исцеление иерихонского слепца

Христос, исцеляющий слепого, изображен в центре, но не на первом плане, а в глубине

Ночное кафе

В «Ночном кафе» – ощущение пустоты жизни и разобщенности людей. Оно выражено тем сильнее, что вера в жизнь

Едоки картофеля

Это программное произведение художника, он писал его с огромным увлечением и мыслил как вызов академическому

Портрет Томаса Мора

Широкий красивый лоб. Тесно сомкнутые губы. Человек действия? Безусловно. Но и умница, с живым любопытством

Юдифь

На ней была изображена молодая женщина, попирающая ногой мертвую голову врага. В глубокой задумчивости, держа

Фрески Дионисия

Оторвать от этих росписей взгляд невозможно. В них гармония и изящество, в них светлая праздничность, в них

Страшный суд

Страшный суд. Тот, на котором, по учению церкви, воздается всем: и праведникам и грешникам. Страшный, последний

Гентский алтарь

Краски, засиявшие на бессмертных картинах Яна ван Эйка, не имели себе равных. Они переливались, сверкали,

Тайны «Помолвки»

Таинство брака носило в средневековье несколько иной характер, чем ныне. Взаимное решение о вступлении в брак