Люди | «Классика»

Фальконе-I

March 17, 2014

Отец Этьена Мориса Фальконе был подмастерьем столяра, а мать — дочерью сапожника. Все, как у миллионов других выходцев из третьего сословия: нищее детство, необходимость рано зарабатывать на хлеб насущный. В достатке во Франции и во времена Людовика XIV, и при Людовике XV жили лишь лица привилегированные. Тот, кто своим трудом обогащал королевство, народ Франции был бесправен, унижен, замучен поборами. Ничего удивительного в том, что в восемнадцать лет он не пошел дальше начальной школьной премудрости: с грехом пополам умел читать и писать. И этому он научился почти самоучкой. Родные считали, что не так уж много знаний необходимо мастеровому парню. Знал бы ремесло, был бы честен и не забывал бы по воскресеньям дорогу в церковь.

Руки у него были ловкие. Быть бы ему резчиком по дереву, если бы он однажды не набрался решимости показать свои рисунки знаменитому в ту пору скульптору Лемуану. Рисунки — это был его отдых, его страсть. Как и лепка. Взял первый попавшийся рисунок и отправился. О том, что произошло далее, он не без юмора рассказал через полсотни лет в своих мемуарах.

«Сердце у меня то замирало, то колотилось. Я постучал. Дверь открыл крошечный старичок в рабочем халате, весь в глине и гипсе, и вежливо осведомился, что мне угодно. Отступать было поздно, да и некуда. «Мне бы хотелось повидать господина Лемуана»,— с трудом вымолвил я. «Это я,— ответствовал он,— чем могу служить?» Я молча протянул ему свой рисунок. Несколько минут старичок внимательно рассматривал его, а затем принялся расспрашивать меня, есть ли у меня другие рисунки, давно ли я работаю, нравится ли мне рисовать?»

В тот же день Этьенн Морис Фальконе стал помощником в ателье скульптора Лемуана. В восемнадцать лет он только начинающий. Пробелы в его образовании — чудовищны. Но так велика любознательность, сильна жажда познания и прекрасна память, что он все нагонит. А привычка к самостоятельным суждениям, к философскому осмыслению всего сущего в немалой степени содействует тому, что он превратится в одного из самых самостоятельных и оригинальных мастеров и теоретиков искусства.

Лемуан учит по старинке. Побольше упражнений. Недели и месяцы уходят на копирование старинных гравюр, на срисовывание древнеримских орнаментов, месяцами внимательно штудируется натура, копируются античные головы, бюсты, торсы. Разумеется, Лемуан знакомит Фальконе и с современной французской классикой.

Но влечет его не эта нарядная, красивая, но холодноватая скульптура, чья сила заключалась в том, что она служила как бы декоративным элементом, заполняя пустоты огромных залов и аллей. Изо всего великого множества статуй и скульптур он запомнил и полюбил больше всего фигурную группу «Милон Кротонский, терзаемый львом». Творение скульптора Пюже и впрямь сильно отличалось. Здесь было движение, накал страстей, здесь чувствовалась самостоятельность художника.

Для того, чтобы стать членом Академии Фальконе в 1744 году исполняет скульптурную группу. Она носит почти то же название, что и группа Пюже: «Милон Кротонский, пожираемый львом». Повторение? Только темы. Ибо Фальконе занимает не столько идея страдания, сколько изображение схватки. И изображение живого человеческого тела, одухотворение его. Сочетание этих двух условий должно было, по мнению мастера, способствовать достижению совершенства в скульптуре.

Милон из города Кротон в Италии отличался недюжинной силой. Однажды он вознамерился из хвастовства разорвать руками огромный пень. И был наказан. Руку защемило, и когда на Милона напал лев, то, хотя атлет и сопротивлялся отчаянно, вырваться ему из когтей льва не удалось.

Милон Кротонский, пожираемый львом

Самый напряженный, самый драматический момент схватки избирает для своей скульптуры Фальконе. Нападение молниеносно и неожиданно. Сбит с ног Милон. С неистовым напряжением пытается он подняться, но тщетны его усилия. Грозен, мощен, дик, кровожаден вцепившийся ему в бедро стремительный и сильный зверь. И все-таки Милон борется. Пока жив человек — жива надежда.

Группа была выставлена в 1745 году в Салоне. И начинается скандал. Академический совет отказывается присвоить Фальконе звание «agregee» («причисленного») — необходимой степени для того, чтобы стать членом Академии. Основание очень простое: работа несамостоятельна.

Тщетно пытается Лемуан доказать всю вздорность такого утверждения. Тщетно ссылается на то, что работа принципиально отличается от работы Пюже. В конце концов Лемуану удается добиться некоего компромисса. Аспиранту разрешается вторичное испытание. С тем, однако, унизительным условием, что эта работа будет исполнена непосредственно в Академии и под неусыпным контролем ее профессоров.

Ему навязывают типичную академическую аллегорическую тему: «Гений скульптуры, опирающийся на античный торс». Навязывают и решение. Все должно быть исполнено в духе подражания академическим образцам.

Амур

Возникает произведение, от которого никому не прибавляется радости. Но секретарь на сей раз выносит вполне приемлемое решение: считать соискателя выполнившим первое условие испытания. Но для окончательного приема в Академию ему необходимо преодолеть еще одно испытание. По существовавшим правилам художник, для того чтобы стать полноправным членом Академии, должен был исполнить вторую работу. И эта работа непременно должна была быть выполнена в мраморе. На сей раз выбор темы предоставляется скульптору.

Фальконе снова избирает противоборство Милона и льва. Упрямство? Вряд ли. Скорее упорство в достижении цели.

Только через десять лет удается Фальконе стать академиком. Десять лет жизни уйдет на то, чтобы исполнить задуманный сюжет, и исполнить его так, как он считал это необходимым. По свидетельству современников, скульптор показал себя отличным мастером композиции. Трагизм ситуации, пафос борьбы захватывали в этой далеко не ординарной скульптуре.

Купальщица

Эти десять лет в немалой степени помогли художнику и обрести свое кредо. Превращается за эти годы подмастерье-столяр в одного из образованнейших людей своего века. Ему, еще недавно с ошибками писавшему по-французски, подвластными становятся и латынь, и греческий. Лишь понаслышке знавший о существовании античной культуры, он становится одним из тончайших ее ценителей и знатоков. У него блестящая память. И способности, и трудолюбие, и неистощимый интерес к знаниям, и стремление понять суть вещей, разобраться в них глубоко.

Он начал поздно. Но мало кто может сравниться с ним по основательности приобретаемых знаний. Это в те годы он переводит и снабжает комментариями знаменитый трактат по искусству древнеримского писателя Плиния Старшего. Наряду с античными он читает и современных авторов. Размышляет, запоминает, сравнивает.

Пигмалион и Галатея

Фальконе и в молодые годы был далек от безоговорочного преклонения перед античностью, проповедниками которой выступали сторонники господствовавшего в искусстве классицизма. Правду и красоту хотели они видеть в этом искусстве. С последним Фальконе был согласен. Но слепое подражание античным образцам его раздрожало.

Чувства являются душой произведения, считал Фальконе. «В основе творения всегда должна быть положена мысль, идея,— писал он.— Идея рождает творения, а не следование тому или иному, пусть высокому образцу».

31 августа 1754-го Фальконе становится академиком. Годом позже он адъюнкт-профессор. 7 марта 1761 года он назначается профессором.

Фальконе удалось отстоять свою тему, свой подход к делу, более того: уверенно сделать свои первые самостоятельные шаги. Его «Милон Кротонский» приобрел известность и за пределами Франции.

Но известность не слишком-то помогала жить, а скульптор зависит от заказов. Во Франции в середине XVIII века в моде галантный жанр, и от тех времен сохранились несколько тонких и элегантных работ Фальконе. Но куда им по силе экспрессии до «Милона Кротонского».

1757 год. На сорок втором году жизни Этьенн Морис Фальконе становится директором отделения скульптуры фарфоровой мануфактуры в Севре. Должность эту скульптор называл своей барщиной и несколько стеснялся ее. Впрочем, истинный художник, он и тут создает немало чудесных композиций — светлых, поэтичных.

В салонах широкое признание получают его лукавый «Амур», заговорщически приложивший палец к губам, его стройная «Купальщица». Были в них, да и в других его творениях, таких, как «Пигмалион и Галатея», как «Зима», изящество, живость наблюдений и нежная грусть.

Зима

Современники рассказывают: заклятый враг Фальконе, известнейший скульптор Пигаль, увидев «Купальщицу», воскликнул: «Как жаль, что это не моя работа!»

И все же не было удовлетворения. Даже от скульптур, исполненных для церкви св. Роха, хотя в какой-то степени ему и удалось вернуться в них к сюжетам драматическим, эмоционально глубоким.

Несомненно, удачно была изваяна группа «Распятие»: Христос на кресте, плачущая Мария Магдалина, композиция «Благовещение». Но при работе приходилось считаться с «заданной» темой и с «заданным» пространством — церковь была построена давно, ее просто подновляли. К тому же автор проекта реконструкции не хотел допускать никаких отклонений от своего, утвержденного церковным советом плана — и это связывало скульптору руки.

Время идет. В 1765 году Фальконе исполняется сорок девять лет.

Телеграм-канал «Классика»

Красота спасет мир

Люди | «Классика»