Живопись | «Классика»

Гентский алтарь

August 29, 2013

Когда точно родился Ян ван Эйк — неведомо. Принято считать, что примерно около 1390 года и что отчий дом его стоял милях в тринадцати от Маастрихта, в Майсеке, на левом берегу Мааса. Кто были его отец и мать — неизвестно. Не знаем мы ничего и о его детстве и юности. Достоверно известно, что с 24 октября 1422-го по 11 сентября 1424-го Ян ван Эйк занимал пост художника и одновременно камердинера при дворе герцога Иоганна Баварского в Гааге.

В январе 1425-го художник переезжает во Фландрию. В одном из документов, сохранившихся в архиве города Лилль (в ту пору город входил во владения герцога Фландрского), сказано:«Иоганн де Эйк, художник и камергер почившего в бозе герцога Иоганна Баварского, был вызван в Брюгге Филиппом Добрым и здесь зачислен на ту же службу при дворе герцога. Плата же ему была определена в 100 ливров во фландрской монете. Выплата должна была производиться дважды в год: на рождество и в день святого Иоганна. И ему следовало воздавать соответствующие почести, а сам он должен был пользоваться прерогативами, правами, свободами и всем прочим, связанным с исполнением его придворных обязанностей».

Соглашение было заключено через четыре месяца после смерти Иоганна Баварского. Герцог Филипп, «наслышанный о таланте художника и сам знавший толк в искусстве», опасался, что художник попадет на службу к кому-нибудь другому.

По мирному договору, заключенному в Дельфте, Филипп получил под свою высокую руку Голландию. Несколько ранее он включил в свои владения Брабант и Лимбург. В октябре 1428-го из Фландрии отбывает посольство — ко двору Жуана I, короля Португалии. Цель: просить в жены Филиппу дочь короля, Изабеллу Португальскую.

В числе членов посольства — Ян ван Эйк. Ему вменено в обязанность исполнить два портрета (впрочем, возможно, просто рисунка). Герцог любопытен узнать, как выглядит невеста. Один портрет следует тут же послать «посуху», другой морем. К сожалению, ни тот, ни другой не дошли до наших времен. Путешествие заняло более года. Посольство вернулось (решение вопроса было благоприятным) только к рождеству 1429 года.

Три года спустя, в теплый майский день 1432 года, в церкви Иоанна Крестителя (впоследствии она получит наименование церкви св. Бавона) в Генте был открыт для всеобщего обозрения алтарь.

Гентский алтарь в закрытом виде

До сих пор идут споры, действительно ли в создании великого творения принимал участие и брат Яна, Губерт ван Эйк, или надпись на дубовых рамах наружных створок алтаря, в которой говорилось, что «художник Губерт ван Эйк, славу которого никто не превзошел, начал… Ян, в искусстве второй, закончил…»— это лишь дань памяти безвременно скончавшемуся.

Точный ответ пока не найден. Зато совершенно несомненно, что творческий гений Яна ван Эйка воплотился в «Гентском алтаре» с огромной силой. Он был поистине прекрасен, этот алтарь. Невиданно огромный — высотой в два человеческих роста, а в ширину, вместе с раскрытыми досками, около пяти метров, он потрясал воображение своей дотоле неведомой, невообразимо красивой, правдивой и выразительной живописью.

Изображения развертывались в два ряда — и внутри алтаря, и на наружной стороне створок. Гигантская фигура бога, дева Мария, Иоанн Креститель, Адам и Ева.

Гентский алтарь (фрагмент): в центре - Бог-Отец, справа - Иоанн Креститель, слева - Дева Мария

Здесь были толпы пророков и патриархов, каждый — законченный и характерный портрет, идеально сгруппированные, в движении; «святые мученики» во главе с тремя папами; великолепные фигуры ангелов, напоминавшие обычных, разве что только разодетых в роскошные одежды людей. Приковывали внимание восхитительный, божественной красоты пейзаж, неоглядные дали, изгибы красивой реки, цветы, кусты, холмы, уголок дома — так похожий на горницы в уютных и обихоженных домах гентских горожан. И прежде всего чудо самой живописи — свободной, рельефной, красочной, отлично передающей и характеры и настроение. Тщательно и точно были выписаны мельчайшие предметы и детали.

Впоследствии, и не без оснований, историки искусства напишут, что это сияющее, полное раздумий о человеке творение, с его радостным и благоухающим изображением мира и природы, проложит путь всей нидерландской живописи, что после «Гентского алтаря» искусство в Нидерландах, да и не только в Нидерландах, не могло оставаться таким, каким было раньше.

Гентский алтарь (фрагмент): в центре нижнего центрального яруса сцена поклонения жертвенному агнцу

Гений Яна ван Эйка возрос, конечно, не на ровном месте. У мастера, сейчас специалисты разобрались в этом, были предшественники, в частности, нидерландский художник Клаус Слютер, умерший в 1406 году, прославившийся тем, что он одним из первых в XV веке стал наделять своих персонажей индивидуальными чертами характера.

Выдающимся портретистом был «Мастер из Флемалля» — так подписывал свои творения художник, чье имя мы до сих пор не знаем.

И тот, и другой проявили — и это было в ту пору ново и смело — интерес к отображению реальной жизни. Не порывая (кто мог в те времена об этом помыслить!) с привычным кругом узаконенных церковью библейских сюжетов, они тем не менее интересуются земным и ищут способы его воспроизвести.

И все же именно Ян ван Эйк в «Гентском алтаре» и в других своих работах: триптихе «Благовещение», хранящемся в Дрезденской галерее, в «Мадонне канцлера Ролена», «Луккской мадонне» — сделал достоянием своего искусства, а следовательно, и вообще искусства (по меньшей мере за полсотни лет до итальянцев!) световоздушную перспективу, пейзаж, интерьер.

Мадонна канцлера Ролена

Краски, засиявшие на бессмертных картинах Яна ван Эйка, не имели себе равных. Они переливались, сверкали, неподвластные времени, вызывая восторг современников. Такого богатства и разнообразия света, таких тончайших переходов тонов, таких красивых и глубоких сочетаний, такой глубины и объема изображения до той поры просто не знали.

Краски ван Эйка! Сейчас доказано: легенда о том, будто художник изобрел масляные краски и, соответственно, масляную живопись, беспочвенна. Конечно же, масляная живопись была известна задолго до XV века. Существует немало соответствующих фактов. И тем не менее живописцы — и современники Яна ван Эйка, и все последующие поколения художников — в немалой степени обязаны гениальному мастеру, ибо он усовершенствовал масляные краски и, применив новые, разработанные им составы, добился расширения возможностей живописи. Недаром с таким восторгом была встречена и в Италии, и во Франции, и в других странах «фламандская манера письма», детище ван Эйка.

Во времена ван Эйка, в XV веке, была распространена темперная живопись. Краски стирались на чистой желтковой эмульсии (желток и вода). Было, однако, известно, что, если покрыть изображение тонким слоем прокипяченного льняного масла, выдержанного на солнце, краски на картине будут сохраняться лучше.

Насколько можно судить, именно ван Эйку пришла в голову мысль смешать желток куриного яйца и облагороженное масло. По мнению советских исследователей А. Лактионова и А. Виннера, таким путем художник получил желтково-масляную эмульсию, легко разводимую водой. Исследователи подчеркивают, что это нововведение позволило улучшить и упрочить темперную живопись. Одновременно оно явилось решительным шагом вперед, открыв новую эру полумасляно-эмульсионной техники.

Известный нидерландский художник и историк искусства Карел ван Мандер (1548-1606), рассуждая о значении открытий Яна ван Эйка, писал: «Произведя ряд точных исследований над различными маслами и другими природными веществами, ван Эйк увидел, что льняное и ореховое масла сохнут скорее всех других. Примешав тогда к маслу еще некоторые другие вещества, он всю эту смесь вскипятил и получил самый лучший лак, какой только мог быть на свете… Я в высшей степени был обрадован этим открытием, и не без оснований, так как оно породило новый способ и новый род живописи, сильно всех удививший, даже и в далеких странах, куда молва об этой новости дошла очень скоро».

Уже был завершен знаменитый «Гентский алтарь» и состоялся переезд мастера в Брюгге; здесь, в Брюгге, мастерскую великого живописца посетил герцог Бургундский Филипп Добрый, на чьей службе он состоял. Пройдет еще немного времени, и летом 1434 года герцог пришлет ван Эйку шесть серебряных чаш — в подарок народившемуся ребенку художника, своему крестнику. Мастеру жить и творить еще семь лет.

Художник скончался девятого июля 1441 года, в Брюгге. Об этом была сделана соответствующая запись (она сохранилась) в списках усопших собора св. Доната. Мастер был похоронен в ограде собора, но два года спустя его останки перезахоронили внутри собора, в склепе, находившемся неподалеку от купели.

Медная табличка на одном из столбов сообщала, что «здесь покоится Ян, отличавшийся высочайшими добродетелями и одаренный удивительным талантом художник… Мир земной с его разноцветьем запечатлел он и одухотворял каждое свое творение… Поскольку нам не дано слезами изменить судьбу, я прошу тебя, который все это читает, помолиться, чтобы усопшему была дарована жизнь в потустороннем мире».

Прошло три века. В 1768 году табличку заменили мраморной плитой с рельефным портретом художника, а старую надпись дополнили стихами. В них говорилось о заслугах ван Эйка в открытии масляных красок, масляной живописи. Но и этот памятник не сохранился. В 1782 году, когда в церкви была предпринята перестройка, плиту отправили в Академию, и она там затерялась. Снесен был с лица земли во время революционных бурь (в 1799 году) и храм св. Доната. Но перед Академией, на площади, носящей имя великого живописца, ему был воздвигнут памятник.

Телеграм-канал «Классика»

Красота спасет мир

Живопись | «Классика»