Люди | «Классика»

Ватагин

May 15, 2013

Василий Алексеевич Ватагин (1884-1969) родился и вырос в Москве. Учился на естественном факультете Московского университета и одновременно в частной художественной школе Н.А. Мартынова, а затем в художественной студии К.Ф. Юона. Став ученым, Василий Алексеевич не оставил занятий искусством, которое впоследствии стало делом его жизни.

Ватагин заложил основы анималистического жанра в русском советском искусстве, стал народным художником РСФСР и действительным членом Академии художеств, но в душе продолжал быть ученым-естествоиспытателем. Талант скульптора и графика органически сочетался в нем с научной эрудицией. В его произведениях чувствуется любовное отношение к природе, знание характеров и повадок животных, понимание их эмоций.

Ватагин — автор монументально-декоративного оформления Московского и Берлинского зоопарков. В этих работах проявляется его фантазия скульптора-анималиста. Напротив, его стенные росписи в Зоологическом музее отличает суховатая научная достоверность. Будучи в течение нескольких лет профессором Московского высшего художественно-промышленного училища (бывшего Строгановского), Василий Алексеевич воспитал многих талантливых молодых анималистов.

Совершенно особое место в воспитании любви к животному занимает художник. Анималист — это одна из узких специализаций художника, избравшего объектом своего изображения животное. Но когда-то анималистом был любой первобытный художник. Анатом, зоолог, охотник, колдун — художник на открытой скале или на искусственно освещенной стене пещеры изображал животное с гораздо большим знанием дела, чем тоненькую, схематичную, нарисованную бесплотными черточками фигурку человека.

В России первые «чистые» анималисты появились только в XX веке, и крупнейший из них — Василий Алексеевич Ватагин.

Как счастлив деревенский ребенок, которого окружает целый мир зверей. Всех этих радостей лишен городской ребенок, и к москвичу Васе Ватагину животное пришло через книгу. Брем, вызубренный назубок, стал Васиной библией, а мечты о далеких странах и удивительных зверях — его единственной мечтой.

Два моржа

Никому не пришло в голову, что бесконечно рисующий зверей мальчик должен стать художником-анималистом: окончив гимназию, Ватагин поступил на естественный факультет Московского университета.

Искусству Ватагин учился от случая к случаю, бессистемно. Но настоящей его академией стала работа с натуры во многих зоопарках — и во время путешествий по отечеству, и по далеким заморским странам. Исполнились мечты маленького москвича — живые звери словно вставали со страниц Брема, шевелили щупальцами причудливо окрашенные медузы, пальмы качали над ним своей широкой кроной, и под колоннадой индийского храма медленно и важно проходили слоны.

Если прочесть книгу Ватагина «Изображение животного», из нее можно узнать, что художник был недоволен своей жизнью. Он всю жизнь разрывался между двумя диаметрально противоположными задачами — создать точную, объективную и сухую научную иллюстрацию, требующую локального цвета, мелочной и отчетливой прорисовки деталей, и художественные образы зверей, выразительные, эмоционально окрашенные, предполагающие некоторое отклонение от натуры, пропуск многих деталей, свободный полет творческой фантазии и воображения.

Иногда художник делал более творческой, чем следовало, научную иллюстрацию и менее творческим, очень близко копирующим природу, художественное изображение животного. Тогда заказчик научной иллюстрации гневно говорил Ватагину: «Что вы мне здесь Художественный театр намазали?!»

Медведь за рыбной ловлей

Но такие вторжения искусства в естествознание и сухого естествознания в искусство происходили все реже. Ватагин-художник научился остерегаться слишком дотошного «знания костей», которым располагал Ватагин-ученый и от которого предостерегал еще Леонардо да Винчи.

Свое удивительное «знание костей» животных Ватагин вкладывал в огромное количество работ, за десятилетия труда созданных для Дарвиновского, Антропологического и Зоологического музеев, в свои мастерские иллюстрации к энциклопедии и Брему.

В зоологических изображениях Ватагин сух, объективен и точен. В анималистических образах он настоящий «поэт звериного царства».

И не только поэт. Он портретист звериного царства. Самое сильное впечатление от творчества В. А. Ватагина — сложные, психологически точные и глубокие портреты животных. Василий Алексеевич Ватагин создал целую галерею запоминающихся портретов животных.

Вот керамика «Кот Манул». Кот Манул — наглец и захватчик. Его не спутаешь ни с каким другим котом. У него широкая самодовольная морда, полосатые щеки и полосатый хвост. Желтые глаза, равнодушные и наглые. Манул — тиран дома и гроза квартала.

Кот Манул

Вот «Умирающий Ганс». Рисунок сделан за три дня до смерти обезьяны. У Ганса большие, печальные, больные и всепонимающие глаза.

Умирающий Ганс

Деревянная скульптура «Печальная обезьяна». Это вдова Ганса. Когда Ганс умер, она долго сидела неподвижно, сжавшись, охватив голову руками, как человек, глубоко горюющий о близком.

Печальная обезьяна

Два орангутанга — самец и самка. Два портрета. У него далеко вперед выступающие мощные челюсти, прямо поставленная голова, самоуверенный взгляд. Она — жеманно наклонившая голову, с глуповатыми, близко посаженными глазами, с почти отсутствующим крошечным носиком.

Детеныш оранга, с нелепыми тоненькими четырьмя ручками, с непомерно большой, как продолговатая тыковка, головой, с обыкновенными младенческими глазами. Художник считал, что про обезьян неловко говорить «морда», потому что у них лицо выразительное, сложное, почти как у людей.

В создании выразительных и поэтичных изображений животных Ватагину-скульптору помогает художественно использованный материал. Особенно пленяет художника дерево, ритм роста которого кажется ему сходным с ритмом движения животных и изгибы ветвей которого приводят его в изумление точнейшим повторением изгибов тел ползущих змей и ныряющих рыб.

Ватагин, работая с деревом, всячески старается не нарушить его природную пластику, он угадывает в изгибе ствола, коряги движение словно затаившегося в них зверя. Задумав создать сидящую «Обезьяну с орехом», мастер долго искал изогнутый под прямым углом сук, чтобы слои древесины плавно текли по скульптуре, а не резали ее поперек.

Особенно хороши рисунки и низкие рельефы, созданные с минимальной затратой художественных средств на простых, грубо распиленных досках. Художник в разводах древесных слоев, в рисунке сучков угадывает то чешую, плавники и зубастую голову рыбы, то страшного дракона с выпученными, как у лягушки, глазами. Один из зрителей, плененный превращением почти на глазах простой грубой доски в художественное произведение, написал в книге отзывов: «Здесь есть таинство искусства». «Таинство искусства», чудесное слияние образа и материала есть во многих работах художника. Мертвый материал словно оживает в руках Ватагина, безошибочно превращающего тонкую перламутровую пластинку в сверкающую светом и цветом тропическую рыбку или извлекающего из серой плотной древесины векового дерева серых плотных, массивных, неповоротливых тюленей.

Кольчатый плоскохвост

Но «таинство искусства» выступает не менее поразительно, когда, отказавшись от бесконечного богатства природных материалов — от древесины, покрытой разводами тончайших слоев, от камня сложной окраски, от мамонтовой кости и перламутра, — художник ограничивает себя скромными средствами графики.

Из графических работ Ватагина лучшая серия — иллюстрации к «Маугли».

На выставках листы этой серии более всего волнуют сердца зрителей. Именно о них пишут: «Вспоминаю детство. Первая книжка с рисунками Ватагина — «Маугли». Слоны. Тигры. Большое ему спасибо…», «Эту книгу мы запомнили на всю жизнь благодаря таланту не только Киплинга, но и Ватагина…»

И снова зрители разглядывают рисунки: крошечный голенький детеныш — «Лягушонок» — жадно сосет волчицу; волчата смотрят на него в невероятном изумлении.

Иллюстрация к «Маугли»

Почему так волнует сердце человека любой рассказ о дружбе человека с животным? Может быть, корни мечты о такой дружбе уходят в седую древность, когда не была приручена даже собака, когда у мужчины не было коня, а женщина никогда еще не доила корову?

Как бы то ни было, графическая серия Ватагина о романтической дружбе человека с животными воспитывает уже не одно поколение.

Ватагин относится к животным серьезно. Он «зверопоклонник». «Как биолог я признаю в животном собрата человека и преклоняюсь перед стихией животного — предшественника человека на Земле. Как человек я не могу забыть огромной жертвенной роли животного в построении человеческой цивилизации».

Художника, как всякого естествоиспытателя, привыкшего с уважением относиться к созданиям природы, огорчает бессмысленная жестокость, часто проявляемая по отношению к животным.

Человеку образованному, культурному, живущему полнокровной, счастливой жизнью, свойственна разумная, спокойная любовь к животному как к другу и помощнику, как к чудесному созданию природы, общение с которым может человека многому научить и доставляет радость. Животные знают много удивительных секретов, которые еще только открывают наука и техника. Инженер учится у животного, биолог изучает животное и восхищается им.

Благожелательности ко всему живому, гуманизму, широте восприятия мира учит зрителей творчество Ватагина. Художник приобщает к царству животных всех, городской жизнью оторванных от жизни степей, гор и лесов.

Мир животных еще не открыт до конца. Он хранит еще много тайн для ученых. В изобразительное искусство животное обязательно войдет полнокровным объектом, и анимализм, с которого началась вся история искусства, займет должное место в искусстве современном, как занял его, например, пейзаж, еще недавно казавшийся не имеющим права на самостоятельное существование.

Телеграм-канал «Классика»

Красота спасет мир

Люди | «Классика»