December 6, 2014

В статье рассматриваются вопросы организации художественно-промышленного образования на тер­ритории гжельского народного художественного про­мысла в дореволюционный период.

Первые керамические мануфактуры стали появляться в Гжели в начале XIX в. Завод Копейкина, например, был от­крыт в селе Игнатьево в 1802 г. и просуществовал до 1899 г. Продукция небольших керамических заводов уже тогда была признана «официально». В 1812 г. выходит «Статисти­ческое описание Московской губернии» под редакцией С. Чернова. В данном государственном издании гжельская посуда была названа лучшей в России. Отмечалось, в част­ности, следующее: «Глина для фаянсовой посуды находится Бронницкаго уезда в Гжельской волости и делаемая здесь по­суда, называемая обыкновенно Гжельскою, есть может быть лучшая из всех, делаемых в России сего рода посуде».

Как известно, в конце XIX в. в России окончательно сло­жились капиталистические отношения, что привело к росту промышленного производства и разделению труда. Эти про­цессы не могли не затронуть и Гжель, где фабрики стали от­крываться повсеместно, а производственный цикл начал раз­биваться на технологические операции. При этом собственно роспись часто выделялась в отдельный этап производства, который осуществляли так называемые «кустарни».

Для увеличения прибыли заводчики шли на хитрости: обязывали кустарей покупать золото и краски именно у того хозяина, которому они впоследствии сдавали работу, требовали покупать продукты в лавке, принадлежащей хо­зяину фабрики, что, конечно, усложняло и без того непро­стую жизнь «писарих» и не способствовало развитию их мастерства. Еще одно негативное обстоятельство обуслов­ливало снижение художественного уровня изделий. А именно – потворство невзыскательному вкусу покупателей продукции гжельских умельцев. Заводчик был заинтересо­ван в объемах продаваемой посуды, при этом художествен­ная ценность изделия ставилась на второй план. Если из­делия продаются, то зачем искать новые формы и сюжеты? Тем более что в этом случае придется дополнительно опла­чивать труд высококвалифицированного художника, а не только ремесленниц, работающих по образцу.

Мастер А. Г. Семенов из гжельской деревни Игнатьево, который в конце XIX – начале ХХ вв. работал на одном из предприятий Кузнецова, отмечал, что «роспись ничего осо­бенного не представляла, а главное заключалось в позоло­те». При этом ценность изделия, по его свидетельству, определялась количеством золота, нанесенного на посуду. Была роспись в «полнутро», это когда чашка покрывалась золотом изнутри до половины глубины. Если полоса золота была менее широкая, то такая роспись называлась «ма­нер», то есть на манер «полнутра», но не «полнутро». Такая посуда стоила дешевле. Был еще так называемый «клеек», когда посуда сплошь покрывалось золотом снаружи. Подобные изделия отличала вычурность, грубость форм и росписи, стремление выдать дешевое за дорогое.

Образование на промысле до открытия филиала Строгановского училища

Хозяевами небольших гжельских предприятий, как правило, были крестьяне, выбившиеся «в люди», благода­ря сметке и трудолюбию. В первой половине XIX в. в Гже­ли сформировался слой таких «доморощенных» промыш­ленников, которые во втором и в третьем поколении по праву стали называться фабрикантами. С грамотностью у гжельских фабрикантов дела обстояли неважно, но это обстоятельство их не особенно удручало. Вот как описы­вает проблему образования в Гжели в 1864 г. очевидец:

«Грамотность фабрикантов ограничивается чтением и плохим письмом, а есть и много таких, которые и того не знают. Книг никаких не ведут, ученость основана на громад­ной памяти. На счётах делают очень сложные расчеты и при быстром соображении считают верно, и легко. Книг ни­каких не читают, кроме религиозных, и то мало. В грамот­ности и теперь многие не видят необходимости, уверяя, что они свой век хорошо прожили и без грамотности…

Каждый фабрикант, кажется, инстинктивно боится дать правильное или техническое образование своему сыну. Куда отдать своего сына для образования? Если об­разовать его в гимназии, а тем более в ремесленном заве­дении или технологическом институте, пожалуй, учение для завода и впрок не пойдет. Чего доброго сын совершенно отшатнется от своего мужика-отца и от той среды, в которую должен вернуться из училища. А то придет на за­вод, да и начнет сразу гнуть все по ученому, не разбирая, хорошо ли это будет, или нет».

Таким образом, гжельские фабриканты, прекрасно осознавая свое происхождение, не только не видели осо­бого смысла в собственном образовании, но и опасались, что их образованные дети могут «отшатнуться» от отца и его дела.

Следует отметить, что приблизительно в это время в Гже­ли начинает формироваться система начального образова­ния. В результате знаменитой земской реформы, еще в 1873 г., Бронницким Земством было открыто Турыгинское земское начальное училище. Помещение для него предложил попе­читель училища, известный в округе фабрикант Мефодий Ва­сильевич Дунашов. Здание было одноэтажное, деревянное, крытое тесом, с освещением и отоплением, но тесное для за­нятий. Наглядных пособий и библиотеки не было.

По сведениям 1883 г., училище посещали дети из всех окрестных деревень, насчитывающих около 450 дворов. С 1882 г. в училище был установлен трехлетний срок обу­чения, преподавались общеобразовательные предметы – чтение, письмо, арифметика, Закон Божий. Согласно об­щепринятым в то время порядкам, в воскресные и празд­ничные дни ученики были обязаны посещать церковь, а по окончании обучения в земском училище выпускники получали в подарок Евангелие.

В 1883 г. в училище была введена художественная дис­циплина – рисование по знаменитому атласу С. Измайлова, который был издан в Москве и использовался в учебных заведениях художественной направленности.

Что касается принципов обучения ремеслу, то они были традиционными для народных промыслов. Детей 8-9 лет, чаще всего девочек, посылали на обучение в «кустарни». Специальных методов обучения не существовало. Ученики писали разведенной сажей, но достаточно быстро, иногда через месяц, получив первичные навыки, начинали работать «в деле», расписыва­ли мелкие предметы: крышечки, солонки, чернильницы, а еще через несколько месяцев получали для росписи «рядо­вой» товар. Но несмотря на это в течение всего первого года работы труд не оплачивался, он считался учебным. С другой стороны, и плата за «науку», как правило, не взималась. Про­дукция, выполненная учеником, – а рано или поздно ученик начинал создавать полноценный продукт, – реализовыва­лась мастером в свою пользу.

История донесла до нас уникальные свидетельства та­ких подмастерьев, работавших на мелких кустарных пред­приятиях Гжели в конце XIX в.

Основной целью художественно-промышленного об­разования того времени было обучение ремеслу, при этом развитию художественных задатков внимания уделялось недостаточно. Тем не менее среди живописцев выделялись одаренные художники, память о которых сохранялась мно­гие десятилетия. Ф. П. Ванюшова из д. Фенино рассказыва­ла об одном талантливом мастере по прозвищу Светлый, известном в то время в Гжели: «Куда бы он ни приходил ра­ботать, кто посмекалистее да половчее – старались у него перенять что-нибудь новое, интересное… Как-то он подошел ко мне. Мне в то время лет 10 было, и говорит: ‘Так не пишут”»; вышел, набрал во дворе букет цветов, по­ставил передо мной в кружку и ловко написал один из них на чашке: “Вот как надо цветы писать, старайся”». Через не­сколько дней Светлый запил, но Ф. П. Ванюшова на всю жизнь запомнила его случайный урок.

Первые художественные школы в России появились на некоторых кустарных предприятиях России уже в XVII в. Обучение в ри­совальных, иконописных, керамических мастерских было на­правлено на обеспечение бесперебойного производства продукции узкоспециализированной отрасли. Попытки орга­низовать систематическую подготовку художников-профессионалов были предприняты только в начале XVIII в. Так, в 1711 г. открылась рисовальная школа при Петербургской ти­пографии. В ней обучали рисованию с живой натуры.

Обучение мастеров в специализированных школах не означало, разумеется, постепенного умирания традицион­ной передачи навыков и мастерства по старинке от отца к сыну, оно лишь утверждало ценность народного художе­ственного творчества на государственном уровне.

В преподавательский и административный состав знаменитого Строга­новского училища в конце XIX в. входили самые известные деятели культуры России: Л. М. Браиловский, В. М. Васнецов, Л. Н. Кекушев, Н. С. Курдюков, С. А. Мамонтов, Ф. О. Шех- тель, А. В. Щусев и многие другие. Этим людям была не­безразлична судьба народного искусства, в том числе гжельского промысла, из глубин которого черпались художественные приемы, идеи и сюжеты, изучаемые, пре­подаваемые и развиваемые в училище.

Благодаря вниманию Строгановского училища, на промыслах, в том числе и на гжельском, стали открываться «рисовальные классы». Создание таких клас­сов, считал Н. В. Глоба, вызвано запросами самой отече­ственной культуры: традиционные художественные ремес­ла уступали позиции промышленному производству, поя­вилась необходимость специально готовить художников, способных развивать традиции народного искусства.

 

По сведениям из отчета преподавателя рисовального класса В. Трофимова, «посещали классы крестьяне с. Речи цы в возрасте от 10 лет, 18-20 человек, преимуществен­но девочки, потому что распиской посуды занимаются женщины… Рисование велось применительно к фарфору и фаянсу. Работы учеников, представленные на рожде­ственский экзамен, были отмечены преподавателями Строгановского училища денежными наградами и удо­стоены похвалы педагогического совета. Дети обучались бесплатно, получали стипендию, бесплатное питание и одежду». О начале работы филиала в 1901 г. гово­рят и другие источники.

Между тем проведенные исследования позволили сделать вывод, что Речицкий филиал был открыт несколь­ко раньше – в 1899 г. Основанием для этого утверждения являются следующие факты.

В отчете за 1898/1899 учебный год отмечается: «…За истекший учебный год при Строгановском училище раз­решены Господином Министром Финансов к открытию следующие филиальные отделения: В селе Речицах Брон- ницкаго уезда Московской губернии и в селе Лигачеве Мо- сковскаго уезда; последнее открыто 1 июля 1899 года. Кроме того, Строгановское училище ходатайствует об открытии филиальных отделений в Сергиевском Посаде и в Москве при Московской пробирной палате…».

В 1916 г. был выпущен сводный отчет, содержащий в себе отчеты Строгановки за несколько лет. Если годовые отчеты представляют собой рукописные или отпечатанные на ма­шинке листы, то сводный отчет выполнен в виде книги в твер­дом переплете, отпечатанной типографским способом в одной из центральных типографий Москвы на Кузнецком Мо­сту. Сводный отчет объединяет целый ряд предыдущих отче­тов, но главная его ценность заключается в обширном докла­де, описывающем и обобщающем деятельность училища за последние 20 лет. Из доклада следует, что в 1899 г. были от­крыты шесть филиальных отделений, при этом Речицкий фи­лиал по-прежнему стоит на первом месте. В частности, в раз­деле «VI. Филиальные отделения училища» указывается:

«В 1899 году училищем был открыт ряд филиальных отделений:

 В селе Речицы Моск. губ.

 В селе Лигачеве Моск. губ.

 В Сергиевском Посаде Моск. губ. Дмитровскаго уезда.

 В г. Острогожске Воронежской губ.

 В селе Аксиньине Моск. губ. Звенигородскаго уезда.

 В селе Архангельском Моск. губ.».

В отчете за 1900/1901 учебный год отмечается:

«…В нынешнем году Училище имело 4 филиальные от­деления:

 В селе Лигачеве Московскаго уезда.

 В селе Речицах Бронницкаго уезда.

 В Сергиевском Посаде Дмитровскаго уезда.

 При Московском пробирном управлении…»

Павел Смирнов, когда его назначили на должность руководителя Речицкого филиала, был молодым челове­ком двадцати семи лет. В 1896 или 1897 г. он окончил пол­ный курс Строгановки, и, таким образом, к 1904 г. был уже опытным рисовальщиком, имеющим достаточно большой трудовой стаж. Молодой, холостой и, по-видимому, хоро­ший профессионал, он был прекрасной кандидатурой для командировки в Гжель.

Телеграм-канал «Классика»

Гусли

Различные типы гусель отличались друг от друга по форме и по количеству струн, а следовательно, и по своим художественным возможностям. Крыловидные гусли имели небольшое число струн, чаще всего четыре или пять,

Три Руси и культура

В XIV веке появляются названия «Великая Русь», «Малая Русь» и «Белая Русь», относившиеся к трем восточнославянским народам, выделяющимся из единой древнерусской народности,— русскому, украинскому, белорусскому. Несмотря на родственную близость

Лукреций

Лукреций соединяет в себе и мыслителя, изучающего природу, и поэта, страстно ее любящего, и его поэма не простое переложение эпикуровской прозы в стихи: даже в самых абстрактных своих частях она согрета сильным вдохновением

Новоаттическая комедия

Комедия времен Аристофана называется древней. Греческие грамматики сообщают нам глухо и о так называемой «средней» комедии, но по коротеньким отрывкам из многочисленных

Ливий Андроник

О комедиях Ливия мы почти ничего не знаем; известно, впрочем, что он написал «Хвастливого воина». Трагедии его, о которых мы знаем тоже чрезвычайно мало, в значительной степени относились к троянскому циклу