June 9, 2012

Крупнейшей литературной фигурой II века является очень талантливый оратор и софист, родом из африканского города Мадавры Апулей, не избежавший, однако, при всей своей талантливости, зловредного влияния фронтоновского направления. Он родился около 124 г. н.э.; получил начальное образование в родном городе, грамматическое и риторическое – в Карфагене, а высшее – в Афинах; свои познания он расширил во время продолжительных путешествий; тяготея к философии, он имел большую наклонность к мистицизму и был посвящен во многие мистические культы. Из Афин он направился в Рим, где положил начало своей адвокатской, а главное – литературной карьере, написав там свой роман «Метаморфозы». Позднее он вернулся на родину и там в разных городах с большим успехом выступал с публичными лекциями на разные, преимущественно философские, темы. В городе Эе (Оеа) он женился на богатой немолодой вдове Эмилии Пудентилле. По смерти ее старшего сына Понциана, который в качестве товарища Апулея по занятиям в Афинах содействовал этому браку, ее младший сын Пудент, при поддержке своего дяди Сициния Эмилиана и Геренния Руфина, тестя своего брата, поднял против Апулея процесс перед проконсулом Клавдием Максимом (в правление Антонина Пия, который был императором в 138– 161 гг.), обвиняя его в применении колдовства для соблазна его матери. Подробности процесса изложены в очень остроумной защитительной речи Апулея, дошедшей до нас («Apologia, sive de magia»). Позднее мы находим его в Карфагене, в должности жреца провинции. Карфагеняне почтили его статуей. Такие же знаки почета он получил и от других городов, как очень популярный лектор. Год его смерти неизвестен. Писательская деятельность этого весьма талантливого человека в области прозы и поэзии была необыкновенно широкой. Он отлично владел и латинским и греческим языками. Он был и ритором, много писал по философии и о различных собственно научных проблемах. Он сам гордился своей многосторонностью и хотел совмещать в своем лице, с одной стороны, служителя всех Муз, с другой – Эмпедокла, Платона, Сократа, Эпихарма, Ксенофонта и Кратета. Но до нас дошли, кроме «Метаморфоз» и упомянутой «Апологии», только: 1) «Florida», образцы его декламаций, 2) «De Platone et eius dogmate», изложение философии Платона в современном Апулею освещении, 3) «De deo Socratis», учение о демонах и о так называемом daimonion Сократа, 4) «De mundo», вольная обработка известного под именем Аристотеля сочинения «О вселенной». Дошедшие под его именем неоплатонический диалог «Asclepius» и трактат «De herbarum virtutibus» в действительности ему не принадлежали.

Скачать «Метаморфозы или Золотой Осёл»

«Метаморфозы» – пестрый по содержанию роман, в духе «Милетских рассказов» Аристида, переведенных, как нам приходилось говорить, еще старшим современником Саллюстия – Сисенной. Герой этого романа, молодой коринфянин Луций, превращается в стране колдуний Фессалии, вследствие неосторожно принятого специфического снадобья, в осла с сохранением однако человеческого разума. В этом виде он сам испытывает разные приключения и о многих приключениях слышит от других. Обратному превращению в человека помогает его горячая молитва к «небесной богине». В ответ на эту молитву ему появляется во сне богиня Изида, которая обещает ему содействие и за это требует, чтобы он ей посвятил свою жизнь. На следующее утро во время религиозной процессии в честь богини он съедает, по ее наставлению, розы с венка жреца и, к благоговейному изумлению участников процессии и всего народа, превращается в человека. Луция посвящают в мистерии этой богини. После этого он отправляется в Рим и по истечении некоторого времени посвящается в мистерии Озириса, а затем принимает третье посвящение.

По своей основной схеме «Метаморфозы» Апулея соприкасаются с псевдолукиановым романом «Лукий, или осел», который в свою очередь является сокращением недошедшего до нас романа Лукия из Патр, причем герой этого романа носит тоже имя Лукия. Таким образом, сходство схемы «Метаморфоз» с псевдолукиановым романом объясняется, вероятно, общностью источника, т. е. указанного, недошедшего до нас романа. Но есть и существенные отличия: во-первых, несомненно, что уже самому Апулею принадлежит своеобразный, полный мистической веры эпилог романа: у Псевдолукиана Лукий исцеляется только розами, которые он съедает, без всякого вмешательства божественных сил и без молитвы к ним.

Второе отличие, это – обилие эпизодических вставок в основную линию романа у Апулея. Вставки эти, большей частью не имеющие непосредственной связи с основным действием, взяты, разумеется, из греческого источника и, несмотря на некоторое загромождение основного плана, сообщают роману особую занимательность. Некоторая часть их представляет собой обработку греческого сказочного материала.

Видное место занимает колдовство, в которое верили не только восточные люди, как Апулей, но и римляне, как еще Лукан.

Скачать «Метаморфозы или Золотой Осёл»

Колдунья – фессалийская хозяйка Луция Памфила, умеющая обращаться в филина; в колдовстве кое-что понимает и ее служанка Фотида, которая из любви к Луцию дает ему возможность проникнуть в лабораторию своей хозяйки, но, впрочем, ошибается в выборе снадобья, вследствие чего Луций обращается в осла. Уже в самом начале романа (I, 5 – 19) Луций слышит, рассказ о мести колдуньи Мерои некоему Сократу, в которого она влюбилась и который стал ей изменять. Другой рассказ о колдовстве принадлежал участнику совместного с Луцием пира Телифрону, у которого колдуньи отрезали нос и уши и заменили их восковыми (II, 21–30). Еще до обращения в осла Луций подвергается колдовскому воздействию своей хозяйки Памфилы: возвращаясь с одной пирушки домой поздно вечером, он видит перед домом своих хозяев трех вооруженных людей, которые собираются взломать дверь для грабежа. Он убивает их всех троих и за это привлекается к суду. Ему грозит казнь, но в гробах якобы убитых им людей оказываются три надутых меха, истыканные его ударами. (III, 5 – 10).

Скачать «Метаморфозы или Золотой Осёл»

Сказочный колорит этих эпизодов не подлежит сомнению». К этой же области относятся рассказы о героических подвигах и трагической судьбе разбойников (IV, 9–21, VII, 5–8). Есть рассказы игривого характера (например, об одураченных женами мужьях, о спрятавшемся любовнике, который выдает себя чиханием, и т. п.), сюжеты которых подходят к полународным драматическим пьесам – ателланам и мимам (напр. IX, 5–7 о жене, выдающей застигнутого мужем любовника за покупателя старой бочки, или IX, 24–25; или IX, 17–21, о том, как любовнику, забывшему в спальне блудной жены свои башмаки, удается перехитрить обманутого мужа и избавиться от его мести).

Особенно интересен большой рассказ о любви Амура и Психеи (IV, 28 – VI, 24), вставленный в романтическую историю влюбленных друг в друга жениха и невесты – Тлептолема и Хариты. Последнюю в день свадьбы похищают разбойники. Спасшийся от них Тлептолем находит их и выдает себя за знаменитого фракийского разбойника Гема. Вкравшись в их доверие, он напаивает и связывает их, а сам спасается с невестой. Заключенный ими брак закончился гибелью Тлептолема от руки влюбленного в Хариту Фрасилла. Узнав об обстоятельствах гибели от появившегося ей во сне мужа, Харита мстит Фрасиллу и вместе с ним убивает себя. К моменту ее водворения у разбойников и приурочен рассказ об Амуре и Психее, который Харита слышит из уст утешающей ее старухи, служанки разбойников. Рассказ этот – несомненная сказка. Он и начинается как сказка (IV, 28): «в некоем государстве жили царь и царица». У них было три красавицы дочери, из которых младшая Психея отличалась сверхчеловеческой красотой, чем и вызвала зависть к себе самой богини красоты Венеры. Венера посылает Амура с поручением внушить Психее любовь к человеку, ее недостойному. У Психеи нет женихов, и милетский оракул ответил ее родителям, что они должны оставить ее на пустынной скале, где ей явится неземной могущественный и грозный крылатый жених, которого боится сам Юпитер. Очутившись на этой скале, Психея была унесена Зефиром в долину, где она увидела чудесный дворец. Но людей в нем нетлишь слышны голоса, приглашающие ее обедать, и перед ней появляется стол с роскошными кушаньями и напитками. С наступлением ночи к ней появляется неведомый ей жених, улетающий на заре. Но Психея начинает тосковать по своим родным, и к ней спешат ее сестры, успевшие выйти замуж. Роскошное угощение и богатые подарки внушают им острую зависть к Психее, и они дают ей опасный для нес совет – узнать, кто ее неведомый муж. Последний всячески предостерегает от этого Психею. Сестры уверяют ее, наконец, в том, что муж ее дракон, которого надо убить. Чтобы исполнить этот совет, Психея ночью зажигает лампу и вместо дракона видит прекрасного собою спящего бога любви. На его плечо попадает горячая капля масла из лампы. Он просыпается и улетает. Она слышит с дерева его голос; он сообщает, что вместо того, чтобы внушить ей любовь к жениху, ее недостойному, он сам в нее влюбился. Оставшись в одиночестве, Психея прежде всего мстит своим злым сестрам. Она уверяет, что Амур, бросив ее, желает жениться на одной из них. Обе они одна за другой отправляются к скале и там погибают. Амур от ожога заболел. Узнавшая о том и разгневанная его связью Венера запирает его и просит Меркурия разыскать Психею. В своих скитаниях последняя встречается с Церерой и Юноной, которые сочувствуют ей, но не решаются помочь. Наконец, она показывается самой Венере. Венера сильно бранит ее, бьет и дает ей очень трудные работы. Прежде всего она должна до вечера разобрать большую кучу разных зерен, так чтобы каждый сорт лежал в отдельной куче. В этом Психее помогают муравьи. На следующий день Психея должна сорвать клок золотой шерсти с диких овец, пасущихся у реки. Ее выручает зеленый речной тростник. Еще труднее и опаснее третье поручение – наполнить урну водой из страшного, охраняемого драконом болота, падающего в подземный Стигийский источник. Это делает для Психеи орел. Наконец, Венера, ссылаясь на то, что ее красота убавилась от ухода за больным сыном, приказывает Психее спуститься в подземное царство и просить богиню Прозерпину поделиться своей красотой и дозу ее отмерить в коробочку. Чувствуя себя присужденной к смерти, Психея хочет сброситься с башни, но башня указывает ей безопасный путь и особенно советует ей не открывать по возвращению на землю коробочки. Однако из любопытства Психея это делает и немедленно впадает в глубокий сон, от которого становится похожей на труп. Тем временем Амур выздоровел и вырвался из своего заключения. Он спешит к Психее и уколом своей стрелы, кстати усиливающим ее любовь к нему, пробуждает ее. Затем он направляется к Юпитеру и просит его о заступничестве. На собрании богов Юпитер разрешает свадьбу Амура и Психеи и дарует последней бессмертие; родившаяся позднее дочь Психеи от этого брака названа «Наслаждением» (Voluptas).

Сказка эта передана Апулеем в свойственном ему изысканном и нарядном риторическом стиле, иногда с неожиданной игрой слов. Например, пробуя стрелы спящего Амура, Психея ими укалывается, что усиливает ее amorem Amoris (любовь к богу любви), или cupidinem (страсть) Cupidinis (V, 23). Не без юмора боги очеловечены до последней степени: мы уже видели, что Венера жалуется на убыль своей красоты; Церера и Юнона, говоря, что ее сын стал уже взрослым, отмечают что она хорошо сохранилась. Венера не признает связи Амура с Психеей законным браком, ибо она была заключена без свидетелей и без согласия отца (то, что необходимо при человеческих бракосочетаниях, VI, 9). Присуждая Психее бессмертие, Юпитер устраняет в браке ее с Амуром неравенство и делает брак «законным и согласным с гражданским правом» (VI, 23). Сочувствуя Психее, Юнона не решается оказать ей помощь, ссылаясь на (человеческие) законы, запрещающие давать убежище чужим беглым рабам против воли их господ (VI, 4). Наконец, Аполлон, будучи греком и ионийцем (поскольку прорицание шло от его милетского оракула), дает, однако, родителям Психеи ответ в латинских стихах (IV, 33). В общем стиль всего романа – модный, риторический, с очень смешными новообразованиями, с сильной примесью то архаизмов, то – смотря по содержанию того или другого эпизода – вульгаризмов. В заключительной 11-й книге, где речь идет о молитве Луция, о возвращении ему человеческого образа, о посвящении Луция в мистерии Изиды, стиль становится возвышенным, и изложение принимает ярко выраженный поэтический колорит.

Прошедший хорошую школу оратор должен уметь изменять стиль в связи с переменой темы. Эта способность развита у Апулея в высокой степени, если сравнить с «Метаморфозами», с одной стороны, его защитительную речь («Apologia») и с другой – отрывки из его декламации («Florida»).

Блестящая защитительная речь на проконсульском суде по обвинению в колдовстве («Апология») сильно отличается в отношении применения риторики от «Метаморфоз»: она гораздо проще по своему стилю; в ней, конечно, немало риторических эффектов, но они не так сконцентрированы, как в «Метаморфозах» и далеки от несколько тяжеловесной напыщенности, которая характерна для некоторых отделов этого романа.

Мы видим здесь очень гибкого и ловкого оратора, который презрительно относится и своим неуклюжим обвинителям и с необыкновенной легкостью то поднимает их на смех, то втаптывает в грязь, часто делая отступления от основной темы, между прочим, в область философии. Состав обвинения таков: молодой красивый философ, полуварвар по происхождению, очень красноречивый, говорит ли он по-гречески или по-латыни, сочинитель забавных стихов, то любовных, то в похвалу зубному порошку, явился в город Эю без средств и колдовством склонил к браку с ним богатую шестидесятилетнюю вдову Пудентиллу; чтобы скрыть присвоение ее имущества, он заключил брак с ней не в городе, а на вилле. Что Пудентилла была околдована, это подтверждалось выдержкой из письма к ее старшему сыну. Вообще же приверженность Апулея к колдовству, которое могло караться смертной казнью, доказывалась тем, что он покупал у рыбаков рыбу и занимался ее рассечением для целей колдовства; далее, очевидно, от применения каких-то тайных средств упал в обморок раб Апулея, то же случилось с одной женщиной, которую привели к нему и которую он подвергал врачебному исследованию; он скрывал в божнице ларов (домашних богов) Попинана какой-то таинственный предмет, завернутый в полотняный платок; в доме Юния Красса вместе с одним из своих друзей, живших и этом доме, он совершил какое-то колдовство, от которого почернели стены; наконец, он тайно хранил у себя деревянную статуэтку с изображением какой-то страшной фигуры и оказывал этой статуэтке особые почести.

В своем ответе Апулей как истый адвокат прежде всего любит подсмеиваться над мелочами, чтобы вызвать у публики смех по адресу его противников: эти противники называют его философом и красавцем, по этому поводу он перечисляет ряд философов, отличавшихся внешней красотой; его красноречие – божий дар, от которого умные люди не отказываются; неумела прочтенные обвинителями стихи о зубном порошке не заключают в себе ничего предосудительного; забота о гигиене рта необходима, особенно для выступающего на публике оратора. Рыб он, конечно, покупал, но не брал даром; покупал их у рыбаков, но не у плотников; рыбы в магии не употребляются, но их анатомирование, – по примеру Аристотеля, – интересно для ученых натуралистов, к числу которых он, Апулей, принадлежит; поэтому он не только покупал их у рыбаков, но и друзей своих просил разыскивать для него редкие экземпляры. Упрек в недостатке собственных средств парируется красноречивой похвалой бедности; полуварварское происхождение не есть порок, ибо человека надо судить по его личным достоинствам и заслугам, и даже дикие скифы выдвинули из своей среды знаменитого Анахарсиса.

Отвечая на основные пункты обвинения, Апулей говорит, что предмет, завернутый в полотняный платок, имеет отношение к мистериям, в которые он посвящен; статуэтка изящной работы изображает Меркурия, и Апулей, как набожный человек, в своих разъездах возит ее вместе с своими книгами; упавшие в обморок раб и женщина – застарелые эпилептики. Юний Красс, в доме которого будто бы, произведено было колдовство, на суд не явился; кроме того, это – прокутившийся пьяница, продавший обвинителю за известную плату свое лжесвидетельство. На средства Пудентиллы Апулей не посягал, наоборот – он заставил ее полностью обеспечить его пасынков. Пудентилле не 60 лет, но, по документальным данным,. около 40; снова выйти замуж она решила по совету врачей, о чем знали и сын и обвинитель, а не принужденная к тому колдовством. Свадьба происходила в деревне для сокращения расходов, т. е. в интересах сыновей Пудентиллы. Цитата из ее письма к сыну – передержка: обвинители приписали ей те слова, которые она употребила, говоря о врагах Апулея. Цитата, приводимая обвинителями, гласила: «Апулей – колдун (маг); я им околдована и одержима любовной страстью; поэтому приезжай ко мне, пока я еще в здравом уме». А вот полный текст: «когда я желала выйти замуж по причинам, мной указанным, ты сам убедил меня выбрать его предпочтительно перед всеми, восхищаясь этим человеком и стараясь сделать его при моем посредстве своим человеком для вас, а теперь, как тебя в этом убеждают наши злонравные обвинители, Апулей внезапно оказался колдуном, и я им околдована и одержима любовной страстью; так приезжай ко мне, пока в еще в здравом уме».

От «Florida», четырехтомного сборника парадных публичных чтений на разные, частью литературные, философские, естественно-научные темы, до нас дошло только небольшое извлечение, сделанное неизвестным эпитоматором в неизвестную эпоху. К счастью эпитоматор цитировал Апулея буквально, не позволяя себе стилистических переделок, и потому мы получаем ясное представление о чрезвычайной изысканности стиля этих чтений. Апулей любит риторические сопоставления слов с разным значением, но близких по звукам (например, arvum «пашня», aurum «золото», colere «обрабатывать», colare «промывать, очищать»; так индийские гимнософисты не умеют arvum colere vek aurum colare (VI), а также слов одного корня, но с разными значениями, как vereri «бояться», revereri «уважать» (IX: о проконсуле Сципионе Орфите сказано, что вся провинция Африка ни одного из проконсулов magis reverita est, minus verita); ему нравятся, далее, риторические параллелизмы с одинаковыми окончаниями, т.е., по-нашему, рифмами: «начало мудрости, – говорит он, – приучаться размышлять, отучаться болтать» (XV: meditari condiscere, loquitari dediscere). Сравни перечень персонажей комика Филемона (XVI): et patruus obiurgator, et sodalis opitulator, et miles proeliator, sed et parasiti edaces, et parentes tenaces, et meretrices procaces («дядя ругатель, приятель помогатель и воин сражатель, а также параситы прожорливые, родители прижимистые и гетеры зазывающие»).

Что касается собственно философских сочинений Апулея, то историки философии, признавая внешние достоинства его изложения, отмечают неспособность автора к строго философскому мышлению и недостаточное понимание излагаемых им учений: так например, при изложении системы Платона Апулей нередко сбивается на другие системы, например, стоическую.

В общем этот блестящий и разносторонний писатель имел большой успех не только у современников, но и у потомков, притом и у довольно отдаленных. Отцы церкви, например, Августин, представляли себе его чародеем, вероятно, исходя из его Апологии. Так смотрели на него и в Средние века. Новое время, начиная с Возрождения, оценило в нем блистательного новеллиста и романиста: например, рассказы (в «Метаморфозах») о блудливой жене, выдававшей мужу своего любовника за покупателя их старой бочки, и о спрятавшемся любовнике, который выдал себя чиханием, перешли к «Декамерону» Боккаччо (день VII, новелла вторая; день V, новелла 10); первая из них усвоена Лафонтеном для его «Сказок». Особой популярностью пользовалась сказка об Амуре и Психее, которой подражал тот же Лафонтен. Преимущественно через него, отчасти и путем чтения самого Апулея (во французском переводе), она перешла и в нашу литературу – сперва к Богдановичу, а потом к Пушкину и оставила свои следы уже в «Руслане и Людмиле». Припомним, что еще в Лицее Пушкин очень любил «Ванюшу» Лафонтена и «читал охотно Апулея (а Цицерона не читал)».

Современная литература Одним из представителей современной литературы является Александра Маринина все книги которой уже много лет пользуются неизменным спросом. Детективный жанр вообще популярен, ещё со времён Эдгара По и Артура Конана Дойла.

Телеграм-канал «Классика»

Гусли

Различные типы гусель отличались друг от друга по форме и по количеству струн, а следовательно, и по своим художественным возможностям. Крыловидные гусли имели небольшое число струн, чаще всего четыре или пять,

Три Руси и культура

В XIV веке появляются названия «Великая Русь», «Малая Русь» и «Белая Русь», относившиеся к трем восточнославянским народам, выделяющимся из единой древнерусской народности,— русскому, украинскому, белорусскому. Несмотря на родственную близость

Лукреций

Лукреций соединяет в себе и мыслителя, изучающего природу, и поэта, страстно ее любящего, и его поэма не простое переложение эпикуровской прозы в стихи: даже в самых абстрактных своих частях она согрета сильным вдохновением

Новоаттическая комедия

Комедия времен Аристофана называется древней. Греческие грамматики сообщают нам глухо и о так называемой «средней» комедии, но по коротеньким отрывкам из многочисленных

Ливий Андроник

О комедиях Ливия мы почти ничего не знаем; известно, впрочем, что он написал «Хвастливого воина». Трагедии его, о которых мы знаем тоже чрезвычайно мало, в значительной степени относились к троянскому циклу